«Зачем не знаю, ей снятся острова», — эти слова из популярной песни навсегда застряли в головах тех, чье детство пришлось на перестройку и начало 1990-х. Вероятно, они помнят также странное щемящее чувство в груди —как хотелось оказаться на волшебных землях посреди океана, пока вокруг них ревела пробудившаяся от долгого сна история. С давних времен образ острова служит воплощением идеальной замкнутой системы, где возможно что угодно. Именно там строятся утопии, располагаются мифические страны, оказываются литературные персонажи в переломные моменты истории или своего жизненного пути. Остров — это одновременно начало и конец, целый мир in nuce. Каждый человек — это тоже клочок суши, соединенный сложной морской логистикой с россыпью тверди в отдалении. Но плыть от одного острова к другому порой бывает мучительно долго. Нет общего языка, да и темпоральности, бывает, не совпадают: даже близкие люди могут жить в разных, иногда кардинально противоположных эпохах.

Британский писатель Кристофер Прист запустил в конце 1970-х не завершенный и поныне цикл произведений об Архипелаге Грез. В нем повествуется о воображаемой планете, соединенной тайными нитями с нашей Землей. Прист, наблюдавший в прямом эфире холодную войну, описывает мир, который погружен в вялотекущий конфликт — непонятно, когда он начался, и неизвестно, когда закончится. Пока континенты выдуманного писателем мира раздирают враждующие державы, вдоль экватора и тропиков, опоясывая планету, живет в относительном мире цепь из тысяч островов. Огромный или крошечный, каждый из них — со своей культурой и историей, диалектом или языком, государственным устройством и ожившими легендами. Здесь неправильным образом идет время и искажается пространство. На архипелаге существуют самые неординарные и неожиданные типы искусства, которыми страстно увлекаются и с которыми нещадно борются. Здесь люди с материка переоткрывают себя.

Настоящая выставка, позаимствовавшая название у цикла Приста, вовсе не предполагает создание иллюстраций к произведениям писателя. Напротив, художники вдохновляются самим приемом — установить среди морских просторов остров и населить его своим воображением. Ведь художественный метод — какой ни возьми, даже самый реалистичный и документальный — не может до конца исключить фантазию. Возможно это самое ценное, что есть в искусстве и что в настоящий момент отчего-то сильно недооценивают. Так почему же не дать ей целый архипелаг для заселения. Пусть художники и зрители построят себе миры — удивляющие, в осхищающие, пугающие, любые.